Народные Русские Сказки

собранные Александром Афанасьевым

Золотая гора

Промотался-прогулялся купеческий сын, до того пришло, что есть нечего; взял он лопату, вышел на торговую площадь и стал поджидать —не наймет ли кто в работники. Вот едет семисотный купец в раззолоченной карете; увидали его поденщики и все, сколько ни было, врозь рассыпались, по углам попрятались. Оставался на площади всего-навсего один купеческий сын.

—  Хочешь работы, молодец? Наймись ко мне,— говорит семисотный купец.

—  Изволь; я за тем на площадь пришел.

—  А что возьмешь?

—  Положи на день по сотне рублев, с меня и будет!

—  Что так дорого?

—  А дорого, так поди — ищи дешевого; вишь, сколько народу здесь было, а ты приехал — все разбежались.

—  Ну, ладно! Приходи завтра на пристань.

На другой день поутру пришел купеческий сын на пристань; семисотный купец давно его дожидается. Сели они на корабль и поехали в море.

Ехали, ехали — посреди моря остров виднеется, на том острове стоят горы высокие, а у самого берега что-то словно огнем горит.

—  Никак пожар виден!—говорит купеческий сын.

—  Нет, это мой золотой дворец.

Привалили к острову, вышли на берег; навстречу семисотному купцу прибежала жена вместе с дочкою, а дочь — такая красавица, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать. Тотчас они поздоровались, пошли во дворец и нового работника с собой взяли; сели за стол, стали пить-есть, веселиться.

—  Куда день ни шел!—говорит хозяин.— Сегодня попируем, а завтра и за работу примемся.

А купеческий сын был собою молодец, статный, рослый, кровь с молоком; полюбился он красной девице. Вышла она в другую комнату, вызвала его тайком и дала ему кремень да кресало:

—  Возьми, будешь в нужде — пригодится!

На другой день семисотный купец отправился с своим работником к высокой золотой горе: лезть на нее — не взлезть, ползти — не всползти!

—  Ну-ка,— говорит,— выпьем наперед.

И поднес ему сонного зелья. Работник выпил и заснул. Купец достал нож, убил лядащую клячу, выпотрошил, положил парня в лошадиное брюхо, сунул туда лопату и зашил, а сам в кустах притаился. Вдруг прилетают вороны черные, носы железные, ухватили падаль, унесли на гору и ну клевать; съели лошадь и стали было добираться до купеческого сына. Тут он проснулся, от черных воронов отмахнулся, глянул туда-сюда и спрашивает:

—  Где я?

Отвечает семисотный купец:

—  На золотой горе; бери-ка лопату да копай золото.

Вот он копал, копал, все на низ бросал; а купец на возы складывал. К вечеру девять возов поспело.

—  Будет!—говорит семисотный купец.— Спасибо за работу, прощай!

—  А я-то?

—  А ты как знаешь! Вас там на горе девяносто девять сгинуло; с тобой ровно сто будет!—сказал купец и уехал.

«Что тут делать?—думает купеческий сын.— Сойти с горы никак нельзя; приходится помереть голодною смертью!» Стоит на горе, а над ним так и вьются вороны черные, носы железные: видно, добычу почуяли! Стал он припоминать, как все это сделалось, и пришло ему на ум, как вызывала его красная девица, подавала кремень да кресало, а сама приговаривала: «Возьми, будешь в нужде — пригодится!»—«А ведь это она недаром сказала! Дай попробую». Вынул купеческий сын кремень и кресало, ударил раз—и тотчас выскочило два молодца:

—  Что угодно? Чего надобно?

—  Снесите меня с горы к морскому берегу. Только успел вымолвить, они его подхватили и бережно с горы снесли.

Идет купеческий сын по берегу, глядь — мимо острова корабль плывет.

—  Эй, добрые люди корабельщики! Возьмите меня с собой.

—  Нет, брат! Некогда останавливаться, мы за эту остановку сто верст сделаем.

Миновали корабельщики остров — стали дуть им ветры встречные, поднялась буря страшная.

—  Ах! Видно, он не простой человек; лучше воротимся да возьмем его на корабль.

Повернули к острову, пристали к берегу, взяли купеческого сына и отвезли его в родной город.

Много ли, мало ли прошло времени — взял купеческий сын лопату, вышел на торговую площадь и ждет наемщика. Опять едет в раззолоченной карете семисотный купец; увидали его поденщики, все врозь рассыпались, по углам попрятались. Оставался один купеческий сын.

—  Наймись ко мне,— говорит ему семисотный купец.

—  Изволь! Положи на день по двести рублев и давай работу.

—  Экой дорогой!

—  А дорогой, так поди — поймай дешевого; вишь, сколько народу здесь было, а ты показался — сейчас разбежались.

—  Ну, ладно! Приходи завтра на пристань; Наутро сошлись они у пристани, сели на корабль и поехали к острову. Там один день прогуляли, а другой настал — к золотой горе отправились. Приезжают туда, семисотный купец подносит работнику чарку:

—  Ну-ка выпей наперед!

—  Постой, хозяин! Ты всему голова, тебе первому и пить; дай я тебя своим попотчую.

А уж купеческий сын загодя сонным зельем запасся; налил полный стакан и подает семисотному купцу. Тот выпил и заснул крепким сном. Купеческий сын зарезал самую дрянную клячу, выпотрошил, положил своего хозяина в лошадиное брюхо, сунул лопату и зашил, а сам в кустах спрятался.

Вдруг прилетели вороны черные, носы железные, подхватили падаль, унесли на гору и принялись клевать. Пробудился семисотный купец, глянул туда-сюда.

—  Где я?—спрашивает.

—  На горе; бери-ка лопату да копай золото; коли много накопаешь, научу — как с горы спуститься.

Семисотный купец взялся за лопату, копал, копал, двенадцать возов накопал.

—  Ну, теперь довольно!—говорит купеческий сын.— Спасибо за труд, прощай!

—  А я-то?

—  А ты как знаешь! ,Вас там на горе девяносто девять сгинуло; с тобой ровно сотня будет!

Забрал купеческий сын все двенадцать возов, приехал в золотой дворец, женился на красной девице, дочке купца семисотного; овладел всем его богатством и со всей семьей переехал жить в столицу. А семисотный купец так на горе и остался; заклевали его вороны черные, носы железные.