Народные Русские Сказки

собранные Александром Афанасьевым

Дока на доку

Пришел солдат в деревню и просится ночевать к мужику.

—  Я бы тебя пустил, служивый,— говорит мужик,—да у меня свадьба заводится, негде тебе спать будет.

—  Ничего, солдату везде место!

—  Ну, ступай!

Видит солдат, что у мужика лошадь в сани запряжена, и спрашивает:

—  Куда, хозяин, отправляешься?

—  Да, вишь, у нас какое заведение: у кого свадьба, тот и поезжай к колдуну да вези подарок! Самый бедный без двадцати рублев не отделается, а коли богат, так и пятидесяти мало; а не отвезешь подарка, всю свадьбу испортит!

—  Послушай, хозяин! Не вози, и так сойдет! Крепко уверил мужика, тот послушался и не поехал к колдуну с гостинцами.

Вот начали свадьбу играть, повезли жениха с невестою закон принимать; едут дорогою, а навстречу поезду бык несется, так и ревет, рогами землю копает. Все поезжане испугалися, а солдат усом не мигнет; где ни взялася — выскочила из-под него собака, бросилась на быка и прямо за глотку вцепилась — бык так и грохнулся наземь.

Едут дальше, а навстречу поезду огромный медведь.

—  Не бойтесь,— кричит солдат,— я худа не допущу!

Опять где ни взялася — выскочила из-под него собака, кинулась на медведя и давай его душить; медведь заревел и издох.

Миновала та беда, снова едут дальше; а навстречу поезду заяц выскочил и перебежал дорогу чуть-чуть не под ногами передней тройки. Лошади остановились, храпят, а с места не трогаются!

—  Не дури, заяц,— крикнул на него солдат,— мы опосля поговорим с тобой!—И тотчас весь поезд легко двинулся.

Приехали к церкви благополучно, обвенчали жениха с невестою и отправились назад, в свою деревню.

Стали ко двору подъезжать, а на воротах черный ворон сидит да громко каркает — лошади опять стали, ни одна с места не тронется.

—  Не дури, ворон,—крикнул на него солдат,—мы с тобой опосля потолкуем.

Ворон улетел, лошади в ворота пошли.

Вот посадили молодых за стол; гости и родичи свои места заняли — как следует, по порядку; начали есть, пить, веселиться. А колдун крепко осердился; гостинцев ему не дали, пробовал было страхи напускать — и то дело не выгорело!

— Вот пришел сам в избу, шапку не ломает, образам не молится, честным людям не кланяется; и говорит солдату:

—  Я на тебя сердит!

—  А за что на меня сердиться? Ни я не занимал у тебя, ни ты мне не должен! Давай-ка лучше пить да гулять.

—  Давай!

Взял колдун со стола ендову пива, налил стакан и подносит солдату:

—  Выпей, служивый!

Солдат выпил — у него все зубы в стакан выпадали!

—  Эх, братец,— говорит солдат,— как мне без зубов-то .быть? Чем будет сухари грызть?

Взял да и бросил зубы в рот — они опять стали по-прежнему.

— Ну, теперь я поднесу! Выпей-ка от меня стакан пива!

Колдун выпил—у него глаза вылезли! Солдат подхватил его глаза и забросил неведомо куда.

Остался колдун на всю жизнь слепым и закаялся страхи напускать, над людьми мудрить; а мужики и бабы стали за служивого бога молить.