![]() |
Народные Русские Сказкисобранные Александром Афанасьевым |
|
Напуганные медведь и волкиЖили-были на одном дворе козел да баран; жили промеж себя дружно: сена клок — и тот пополам, а коли вилы в бок — так одному коту Ваське. Он такой вор и разбойник, за каждый час на промысле, и где плохо лежит — тут у него и брюхо болит. Вот однажды лежат себе козел да баран и разговаривают промеж себя; где ни взялся котишко-мурлышко, серый лобишко, идет да таково жалостно плачет. Козел да баран и спрашивают: — Кот-коток, серенький лобок! О чем ты, ходя, плачешь, на трех ногах скачешь? — Как мне не плакать? Била меня старая баба, била, била, уши выдирала, ноги поломала да еще удавку припасала. — А за какую вину такая тебе погибель? — Эх, за то погибель была, что себя не опознал да сметанку слизал. И опять заплакал кот-мурлыко. — Кот-коток, серый лобок! О чем же ты еще плачешь? — Как не плакать? Баба меня била да приговари-пала: «Ко мне придет зять, где будет сметаны взять? За неволю придется колоть козла да барана!» Заревели козел и баран: — Ах ты серый кот, бестолковый лоб! За что ты пас-то загубил? Вот мы тебя забодаем! Тут мурлыко вину свою приносил и прощенья просил. Они простили его и стали втроем думу думать: как быть и что делать? — А что, середний брат баранко,— спросил мурлыко,— крепок ли у тебя лоб: попробуй-ка о ворота. Баран с разбегу стукнулся о ворота лбом: покачнулись ворота, да не отворились. Поднялся старший брат, мрасище-козлище, разбежался, ударился — и порота отворились. Пыль столбом подымается, трава к земле приклоняется, бегут козел да баран, а за ними скачет на трех ногах кот, серый лоб. Устал он и возмолился названым братьям: — Ни то старший брат, ни то средний брат! Не оставьте меньшого братишку на съедение зверям. Взял козел, посадил его на себя, и понеслись они опять по горам, по долам, по сыпучим пескам. Долго бежали, и день и ночь, пока в ногах силы хватило. Вот пришло крутое крутище, станово становище; под тем крутищем скошенное поле, на том поле стога что города стоят. Остановились козел, баран и кот отдыхать; а ночь была осенняя, холодная. «Где огня добыть?»—думают козел да баран. А мурлышко уже добыл бересты, обернул козлу рога и велел ему с бараном стукнуться лбами. Стукнулись козел с бараном, да таково крепко, что искры из глаз посыпались; берестечко так и зарыдало. — Ладно,— молвил серый кот,— теперь обогреемся,—да за словом и затопил стог сена. Не успели они путем обогреться, глядь — жалует незваный гость мужик-серячок Михайло Иванович. — Пустите,— говорит,— обогреться да отдохнуть: что-то неможется. — Добро жаловать, мужик-серячок муравейни-чек! Откуда, брат, идешь? — Ходил на пасеку да подрался с мужиками, оттого и хворь прикинулась; иду к лисе лечиться. Стали вчетвером темну ночь делить: медведь под стогом, мурлыко на стогу, а козел с бараном у теплины. Идут семь волков серых, восьмой белый — и прямо к стогу. — Фу-фу,— говорит белый волк,—нерусским духом пахнет. Какой-такой народ здесь? Давайте силу пытать! Заблеяли козел и баран со страстей, а мурлышко такую речь повел: — Ахти, белый волк, над волками князь! Не серди нашего старшего; он, помилуй бог, сердит!—как расходится, никому несдобровать. Аль не видите у него бороды: в ней-то и сила, бородою он зверей побивает, а рогами только кожу сымает. Лучше с честью подойдите да попросите: хотим, дескать, поиграть с твоим меньшим братишком, что под стогом-то лежит. Волки на том козлу кланялись, обступили Мишку и стали его задирать. Вот он крепился, крепился, да как хватит на каждую лапу по волку; запели они Лазаря, выбрались кое-как, да, поджав хвосты,—подавай бог ноги! А козел да баран тем времечком подхватили мурлыку и побежали в лес и опять наткнулись на серых волков. Кот вскарабкался на самую макушку ели. козел с бараном схватились передними ногами за еловый сук и повисли. Волки стоят под елью, зубы оскалили и воют, глядя на козла и барана. Видит кот, серый лоб, что дело плохо, стал кидать в волков еловые шишки да приговаривать: — Раз волк! Два волк! Три волк! Всего-то по волку на брата. Я, мурлышко, давеча двух волков съел, и с косточками, так еще сытехонек; а ты, большой братим, за медведями ходил, да не изловил, бери себе и мою долю! Только сказал он эти речи, как козел сорвался и упал прямо рогами на волка. А мурлыко знай свое кричит: — Держи его, лови его! Тут на волков такой страх нашел, что со всех ног припустили бежать без оглядки. Так и ушли. |