Народные Русские Сказки

собранные Александром Афанасьевым

Медведь, собака и кошка

Жил себе мужик, у него была добрая собака, да как устарела — перестала и лаять и оберегать двор с амбарами. Не захотел мужик кормить ее хлебом, прогнал со двора. Собака ушла в лес и легла под дерево издыхать. Вдруг идет медведь и спрашивает:

—  Что ты, кобель, улегся здесь?

—  Пришел околевать с голоду! Видишь, нынче какая у людей правда: покуда есть сила — кормят и поят, а как пропадет сила от старости — ну и погонят со двора.

—  А что, кобель, хочется тебе есть?

—  Еще как хочется-то!                                 

—  Ну, пойдем со мною; я тебя накормлю-.

Вот и пошли. Попадается им навстречу жеребец.

—  Гляди на меня! — сказал медведь собаке и стал лапами рвать землю.

—  Кобель, а кобель!

—  Ну что?

—  Посмотри-ка, красны ли мои глаза?

—  Красны, медведь!

Медведь еще сердитее начал рвать землю.

—  Кобель, а кобель! Что — шерсть взъерошилась?

—  Взъерошилась, медведь!

—  Кобель, а кобель! Что — хвост поднялся?

—  Поднялся!

Вот медведь схватил жеребца за брюхо; жеребец упал наземь. Медведь разорвал его и говорит:

—  Ну, кобель, ешь сколько угодно. А как приберешь все, приходи ко мне.

Живет себе кобель, ни о чем не тужит; а как съел все да проголодался опять, побежал к медведю.

—  Ну что, брат, съел?

—  Съел; теперича опять пришлось голодать.

—  Зачем голодать! Знаешь ли, где ваши бабы жнут?

—  Знаю.

—  Ну, пойдем; я подкрадусь к твоей хозяйке и ухвачу из зыбки ее ребенка, а ты догоняй меня да отнимай его. Как отнимешь, и отнеси назад; она за то станет тебя по-старому кормить хлебом.

Вот ладно, прибежал медведь, подкрался и унес ребенка из зыбки. Ребенок закричал, бабы бросились за медведем, догоняли, догоняли и не могли нагнать, так и воротились; мать плачет, бабы тужат.

Откуда не взялся кобель, догнал медведя, отнял ребенка и несет его назад.

—  Смотрите,— говорят бабы,— старый-то кобель отнял ребенка!

Побежали навстречу. Мать уж так рада-рада.

—  Теперича,— говорит,— я этого кобеля ни за что не покину!

Привела его домой, налила молочка, покрошила хлебца и дала ему:

—  На, покушай!

А мужику говорит:

—  Нет, муженек, нашего кобеля надо беречь да кормить; он моего ребенка у медведя отнял. А ты сказывал, что у него силы нет!

Поправился кобель, отъелся.

—  Дай бог,— говорит,— здоровья медведю! Не дал помереть с голоду,— и стал медведю первый друг.

Раз у мужика была вечеринка. На ту пору медведь пришел к собаке в гости:

—  Здорово, кобель! Ну как поживаешь — хлеб поедаешь?

—  Слава богу!—отвечает собака.— Не житье, а масленица. Чем же тебя потчевать? Пойдем в избу. Хозяева загуляли и не увидят, как ты пройдешь; а ты войди в избу да поскорей под печку. Вот я что добуду, тем и стану тебя потчевать.

Ладно, забрались в избу. Кобель видит, что гости и хозяева порядком перепились, и ну угощать приятеля. Медведь выпил стакан, другой, и поразобрало его. Гости затянули песни, и медведю захотелось, стал свою заводить; а кобель уговаривает:

—  Не пой, а то беда будет.

Куды! Медведь не утихает, а все громче заводит песню. Гости услыхали вой, похватали колья и давай бить медведя; он вырвался да бежать, еле-еле жив уплелся.

Была у мужика еще кошка; перестала ловить мышей и ну проказить: куда ни полезет, а что-нибудь разобьет или из кувшина прольет. Мужик прогнал кошку из дому, а собака видит, что она бедствует без еды, и начала потихоньку носить к ней хлеба да мяса и кормить ее. Хозяйка стала присматривать; как узнала про это, принялась кобеля бить; била, била, а сама приговаривала:

—  Не таскай кошке говядины, не носи кошке хлеба!

Вот дня через три вышел кобель со двора и видит, что кошка совсем с голоду издыхает.

—  Что с тобой?

—  С голоду помираю; потуда и сыта была, покуда ты меня кормил.

—  Пойдем со мною.

Вот и пошли. Приходит кобель к табуну и начал копать землю лапами, а сам спрашивает:

—  Кошка, а кошка! Что — глаза красны?

—  Ничего не красны!

—  Говори, что красны!

—  Красны.

—  Кошка, а кошка! Что — шерсть ощетинилась?

—  Нет, не ощетинилась.

—  Говори, дура, что ощетинилась.

—  Ну, ощетинилась.

—  Кошка, а кошка! Что — хвост поднялся?

—  Ничего не поднялся.

—  Говори, дура, что поднялся!

—  Ну, поднялся.

Кобель как бросится на кобылу, а кобыла как ударит его задом; у кобеля и дух вон! А кошка и говорит:

—  Вот теперича и впрямь глаза кровью налились, шерсть взъерошилась и хвост завился. Прощай, брат кобель! И я пойду помирать.