Народные Русские Сказки

собранные Александром Афанасьевым

Собака и дятел

Жили мужик да баба и не знали, что есть заработа; а была у них собака, она их и кормила и поила. Но пришло время, стала собака-стара; куда уж тут кормить мужика с бабой! Чуть сама с голоду не пропадает.

— Послушай, старик,— говорит баба,— возьми ты эту собаку, отведи за деревню и прогони; пусть идет куда хочет. Теперича она нам не надобна! Было время—кормила нас, ну и держали ее.

Взял старик собаку, вывел за деревню и погнал прочь.

Вот собака ходит себе по чистому полю, а домой идти боится: старик со старухою станут бить-колотить. Ходила, ходила, села наземь и завыла крепким голосом. Летел мимо дятел и спрашивает:

—  О чем ты воешь?

—  Как не выть мне, дятел! Была я молода, кормила-поила старика со старухою; стала стара, они меня и прогнали. Не знаю, где век доживать.

—  Пойдем ко мне, карауль моих детушек, а я кормить тебя стану.

Собака согласилась и побежала за дятлом. Дятел прилетел в лес к старому дубу, а в дубе было дупло, а в дупле дятлово гнездо.

—  Садись около дуба,— говорит дятел,—никого не пущай, а я полечу разыскивать корму.

Собака уселась возле дуба, а дятел полетел. Летал, летал и увидал: идут по дороге бабы с горшочками, несут мужьям в поле обедать; пустился назад к дубу, прилетел и говорит:

—  Ну, собака, ступай за мною; по дороге бабы идут с горшочками, несут мужьям в поле обедать. Ты становись за кустом, а я окунусь в воду да вываляюсь в песку и стану перед бабами по дороге низко порхать, будто взлететь повыше не могу. Они начнут меня ловить, горшочки свои поставят наземь, а сами за мною. Ну, ты поскорее к горшочкам-то бросайся да наедайся досыта.

Собака побежала за дятлом и, как сказано, стала за кустом; а дятел вывалялся весь в песку и начал перед бабами по дороге перепархивать.

— Смотрите-ка,— говорят бабы,—дятел-то совсем мокрый, давайте его ловить!

Покинули наземь свои горшки, да за дятлом, а он от них дальше да дальше, отвел их в сторону, поднялся вверх и улетел. А собака меж: тем выбежала из-за куста и все, что было в горшочках, приела и ушла. Воротились бабы, глянули, а горшки катаются порожние; делать нечего, заорали горшки и пошли домой.

Дятел нагнал собаку и спросил:

—  Ну что, сыта?

—  Сыта,— отвечает собака.

—  Пойдем же домой.

Вот дятел летит, а собака бежит; попадается им на дороге лиса.

—  Лови лису!—говорит дятел. Собака бросилась за лисою, а лиса припустила изо всех сил. Случись в ту пору ехать мужику с бочкою дегтю. Вот лиса кинулась через дорогу, прямо к телеге и проскочила сквозь спицы колеса; собака было за нею, да завязла в колесе; тут из нее и дух вон.

—  Ну, мужик,— говорит дятел,— когда ты задавил мою собаку, то и я причиню тебе великое горе!

Сел на телегу и начал долбить дыру в бочке, стучит себе в самое дно. Только отгонит его мужик от бочки, дятел бросится к лошади, сядет промежду ушей и долбит ее в голову. Сгонит мужик с лошади, а он опять к бочке; таки продолбил в бочке дыру и весь деготь выпустил. А сам говорит:

—  Еще не то тебе будет,— и стал долбить у лошади голову. Мужик взял большое полено, засел за телегу, выждал время и как хватит изо всей мочи; только в дятла не попал, а со всего маху ударил лошадь по голове и ушиб ее до смерти. Дятел полетел к мужико-вой избе, прилетел и прямо в окошко. Хозяйка тогда печь топила, а малый ребенок сидел на лавке; дятел сел ему на голову и ну долбить. Баба прогоняла, прогоняла его, не может прогнать: злой дятел все клюет; вот она схватила палку да как ударит: в дятла-то не попала, а ребенка зашибла...