Народные Русские Сказки

собранные Александром Афанасьевым

Волшебный конь

В некотором царстве, в некотором государве жил-был старик со старухою, и за всю их бытность не было у них детей. Вздумалось им, что вот-де лета их древние, скоро помирать надо, а наследника господь не дал, и стали они богу молиться, чтобы сотворил им детище на помин души. Положил старик завет: коли родит старуха детище, в ту пору кто ни попадется первый навстречу, того и возьму кумом. Через сколько-то времени забрюхатела старуха и родила сына. Старик обрадовался, собрался и пошел искать кума; только за ворота, а навстречу ему катит коляска, четверней запряжена; в коляске государь сидит.

Старик не знавал государя, принял его за боярина, остановился и давай кланяться.

—  Что тебе, старичок, надобно?—спрашивает государь.

—  Да прошу твою милость, не во гнев будь сказано: окрести моего новорожденного сынка.

—  Аль у тебя нет никого на деревне знакомых?

—  Есть у меня много знакомых, много приятелей, да брать в кумовья не годится, потому что такой завет положён: кто первый встретится, того и просить.

—  Хорошо,—говорит государь,—вот тебе сто рублев на крестины; завтра я сам буду.

На другой день приехал он к старику; тотчас позвали попа, окрестили младенца и нарекли ему имя Иван. Начал этот Иван расти не по годам, а по часам—как пшеничное тесто на опаре подымается; и приходит ему каждый месяц по почте по сту рублев царского жалованья.

Прошло десять лет, вырос он большой и почуял в себе силу непомерную. В то самое время вздумал про него государь, есть-де у меня крестник, а каков он—не ведаю; пожелал его лично видеть и тотчас послал приказ, чтобы Иван крестьянский сын, не медля нимало, предстал пред его очи светлые. Стал старик собирать его в дорогу, вынул деньги и говорит:

—  На-ка тебе сто рублев, ступай в город на конную, купи себе лошадь; а то путь дальний—пешком не уйдешь.

Иван пошел в город, и попадается ему на дороге стар человек.

—  Здравствуй, Иван крестьянский сын! Куда путь держишь?

Отвечает добрый молодец:

—  Иду, дедушка, в город, хочу купить себе лошадь.

—  Ну так слушай меня, коли хочешь счастлив быть. Как придешь на конную, будет там один мужичок лошадь продавать крепко худую, паршивую; ты ее и выбери, и сколько б ни запросил с тебя хозяин—давай, не торгуйся! А как купишь, приведи ее домой и паси в зеленых лугах двенадцать вечеров и двенадцать утров по росам—тогда ты ее узнаешь!

Иван поблагодарил старика за науку и пошел в город; приходит на конную, глядь—стоит мужичок и держит за узду худую, паршивую лошаденку.

—  Продаешь коня?

—  Продаю.

—  А что просишь?

—  Да без торгу сто рублев.

Иван крестьянский сын вынул сто рублев, отдал мужику, взял лошадь и повел ко двору. Приводит домой, отец глянул и рукой махнул:

—  Пропащие деньги!

—  Подожди, батюшка! Авось на мое счастье лошадка поправится.

Стал Иван водить свою лошадь каждое утро и каждый вечер в зеленые луга на пастбище, и вот как прошло двенадцать зорь утренних да двенадцать зорь вечерних—сделалась его лошадь такая сильная, крепкая да красивая, что ни вздумать, ни взгадать, разве в сказке сказать, и такая разумная—что только Иван на уме помыслит, а она уж ведает. Тогда Иван крестьянский сын справил себе сбрую богатырскую, оседлал своего доброго коня, простился с отцом, с матерью и поехал в столичный город к царю-государю.

Ехал он близко ли, далеко ль, скоро ли, коротко ль, очутился у государева дворца, соскочил наземь, привязал богатырского коня за кольцо к дубовому столбу и велел доложить царю про свой приезд. Царь приказал его не задерживать, пропустить в палаты без всякой задирки. Иван вошел в царские покои, помолился на святые иконы, поклонился царю и вымолвил:

—  Здравия желаю, ваше величество!

—  Здравствуй, крестник!—отвечал государь, посадил его за стол, начал угощать всякими напитками и закусками, а сам на него смотрит-дивуется: славный молодец—и лицом красив, и умом смышлен, и ростом взял; никто не подумает, что ему десять лет, всякий двадцать даст, да еще с хвостиком! «По всему видно,—думает царь,—что в этом крестнике дал мне господь не простого воина, а сильно-могучего богатыря». И пожаловал его царь офицерским чином и велел при себе служить.

Иван крестьянский сын взялся за службу со всею охотою, ни от какого труда не отказывается, за правду грудью стоит; полюбил его за то государь пуще всех своих генералов и министров и никому из них не стал доверять так много, как своему крестнику. Озлобились на Ивана генералы и министры и стали совет держать, как бы оговорить его перед самим государем. Вот как-то созвал царь к себе знатных и близких людей на обед; как уселись все за стол, он и говорит:

—  Слушайте, господа генералы и министры! Как вы думаете о моем крестнике?

—  Да что сказать, ваше величество! Мы от него не видали ни худого, ни хорошего; одно дурно—больно хвастлив уродился. Уж не раз от него слыхивали, что в таком-то королевстве, за тридевять земель, выстроен большой мраморный дворец, а кругом превысокая ограда поставлена—не пробраться туда ни пешему, ни конному! В том дворце живет Настасья прекрасная королевна. Никому ее не добыть, а он, Иван, похваляется ее достать, за себя замуж: взять.

Царь выслушал этот оговор, приказал позвать своего крестника и стал ему сказывать:

—  Что ж ты генералам да министрам похваляешься, что можешь достать Настасью-королевну, а мне про то ничего не докладываешь?

—  Помилуйте, ваше величество!—отвечает Иван крестьянский сын.—Мне того и во сне не снилося.

—  Теперь поздно отпираться; у меня коли похвалился, так и дело сделай; а не сделаешь—то мой меч, твоя голова с плеч!

Запечалился Иван крестьянский сын, повесил свою головушку ниже могучих плеч и пошел к своему доброму коню. Возговорит ему конь человеческим голосом:

—  Что, хозяин, кручинишься, а мне правды не сказываешь?

—  Ах, мой добрый конь! Отчего мне веселому быть? Оговорило меня начальство перед самим государем, будто я могу добыть и взять за себя замуж Настасью прекрасную королевну. Царь и велел мне это дело исполнить, а не то хочет рубить голову.

—  Не тужи, хозяин! Молись богу да ложись спать; утро вечера мудренее. Мы это дело обделаем; только попроси у царя побольше денег, чтобы не скучать нам дорогою, было бы вдоволь поесть и попить, что захочется.

Иван переночевал ночь, встал поутру, явился к государю и стал просить на поход золотой казны. Царь приказал выдать ему, сколько надобно. Вот добрый молодец взял казну, надел на своего коня сбрую богатырскую, сел верхом и поехал в путь-дорогу.

Близко ли, далеко ль, скоро ли, коротко ль, заехал он за тридевять земель, в тридесятое королевство, и остановился у мраморного дворца; кругом дворца стены высокие, ни ворот, ни дверей не видно; как за ограду попасть? Говорит Ивану его добрый конь:

—  Подождем до вечера! Как только стемнеет—оборочусь я сизокрылым орлом и перенесусь с тобой через стену. В то время прекрасная королевна будет спать на своей мягкой постели; ты войди к ней прямо в спальню, возьми ее потихоньку на руки и неси смело.

Вот хорошо, дождались они вечера; как только стемнело, ударился конь о сырую землю, оборотился сизокрылым орлом и говорит:

— Время нам свое дело делать; смотри не давай маху!

Иван крестьянский сын сел на орла; орел поднялся в поднебесье, перелетел через стену и поставил Ивана на широком дворе.

Пошел добрый молодец в палаты, смотрит—везде тихо, вся прислуга спит глубоким сном; он в спальню—на кроватке лежит Настасья прекрасная королевна, разметала во сне покровы богатые, одеяла соболии. Засмотрелся добрый молодец на ее красоту неописанную, на ее тело белое, отуманила его любовь горячая, не выдержал и поцеловал королевну в уста сахарные. От того пробудилась красная девица и с испугу закричала громким голосом; на ее голос поднялись, прибежали слуги верные, поймали Ивана крестьянского сына и связали ему руки и ноги накрепко. Королевна приказала его в темницу посадить и да-вать ему в день по стакану воды да по фунту черного хлеба.

Сидит Иван в крепкой темнице и думает думу невесёлую: «Верно, здесь мне положить свою буйную голову!» А его добрый богатырский конь ударился оземь и сделался малою птичкою, влетел к нему в разбитое окошечко и говорит:

— Ну, хозяин, слушайся: завтра я выломлю двери и тебя ослобоню; ты спрячься в саду за таким-то пустом; там будет гулять Настасья прекрасная королевна, а я обернусь бедным стариком и стану просить у нее милостыни; смотри ж, не зевай, не то худо будет.

Иван повеселел, птичка улетела. На другой день бросился богатырский конь к темнице и выбил дверь копытами; Иван крестьянский сын выбежал в сад и стал за зеленым кустиком. Вышла погулять по саду прекрасная королевна, только поравнялась супротив кустика—как подошел к ней бедный старичок, кланяется и просит со слезами святой милостыни. Пока красная девица вынимала кошелек с деньгами, выскочил Иван крестьянский сын, ухватил ее в охапку, чажал ей рот таково крепко, что нельзя и малого голосу подать. В тот же миг обернулся старик сизокрылым орлом, взвился с королевною и добрым молодцем высоко-высоко, перелетел через ограду, опустился на землю и сделался по-прежнему богатырским конем. Иван крестьянский сын сел на коня и Настасью-королевну с собой посадил; говорит ей:

—  Что, прекрасная королевна, теперь не запрешь меня в темницу?

Отвечает прекрасная королевна:

—  Видно, мне судьба быть твоею, делай со мной, что сам знаешь!

Вот едут они путем-дорогою; близко ли, далеко ль, скоро ли, коротко ль, приезжают на большой зеленый луг. На том лугу стоят два великана, друг дружку кулаками потчуют; избились-исколотились до крови, а ни один другого осилить не может; возле них лежат на траве помело да клюка.

—  Послушайте, братцы,—спрашивает их Иван крестьянский сын.—За что вы деретесь?

Великаны перестали драться и говорят ему:

—  Мы оба родные братья; помер у нас отец, и осталось после него всего-навсего имения—вот это помело да клюка; стали мы делиться, да и поссорились: каждому, вишь, хочется все себе забрать! Ну, мы и решились драться не на живот, на смерть, кто в живых останется—тот обе вещи получит.

—  А давно вы спорите?

—  Да вот уж три года, как друг дружку колотим, а толку все не добьемся!

— Эх вы! Есть из-за чего смертным боем драться. Велика ли корысть—помело да клюка?

—  Не говори, брат, чего не ведаешь! С этим помелом да с клюкою хоть какую силу победить можно. Сколько бы неприятель войска ни выставил, смело выезжай навстречу: где махнешь помелом—там будет улица, а перемахнешь—так и с переулочком. А клюка тоже надобна: сколько б ни захватил ею войска—все в плен заберешь!

«Да, вещи хорошие!—думает Иван.—Пожалуй, пригодились бы и мне».

—  Ну, братцы,—говорит,—хотите, я разделю вас поровну?

—  Раздели, добрый человек!

Иван крестьянский сын слез с своего богатырского коня, набрал горсть мелкого песку, завел великанов в лес и рассеял тот песок на все на четыре стороны.

—  Вот,—говорит,—собирайте песок; у кого больше будет, тому и клюка и помело достанутся.

Великаны бросились собирать песок, а Иван тем временем схватил и клюку и помело, сел на коня—и поминай как звали!

Долго ли, коротко ли, подъезжает он к своему государству и видит, что его крестного отца постигла беда немалая: все царство повоевано, около стольного города стоит рать-сила несметная, грозит все огнем пожечь, самого царя злой смерти предать. Иван крестьянский сын оставил королевну в ближнем лесочке, а сам полетел на войско вражее; где помелом махнет—там улица, где перемахнет—там с переулочком! В короткое время перебил целые сотни, целые тысячи; а что от смерти уцелело, то зацепил клюкою и живьем приволок в стольный город. Царь встретил его с радостью, приказал в барабаны бить, в трубы трубить и пожаловал генеральским чином и несметной казною. Тут Иван крестьянский сын вспомнил про Настасью прекрасную королевну, отпросился на время и привез ее прямо во дворец. Похвалил его царь за удаль богатырскую, велел ему дом готовить да свадьбу справлять. Женился Иван крестьянский сын на прекрасной королевне, отпировал свадьбу богатую и стал себе жить, не тужить. Вот вам сказка, а мне бубликов связка.

Конь,скатерть и рожок

Жила-была старуха, у ней был сын дурак. Вот однажды нашел дурак три гороховых зерна, пошел за село и посеял их там. Когда горох взошел, стал он его караулить; приходит раз на горох и увидал, что сидит на нем журавль и клюет.

Дурак подкрался и поймал журавля.

—  О!—говорит.— Я тебя убью! А журавль говорит ему:

—  Нет, не бей меня, я тебе гостинчик дам.

—  Давай! —сказал дурак, и журавль дал ему коня, говоря:

—  Если тебе захочется денег, скажи этому коню: «Стой!» — а как наберешь денег, скажи: «Но!»

Вот дурак взял коня, стал садиться на него и сказал: «Стой!» Конь и рассыпался в серебро. Дурак захохотал; потом сказал: «Но!»—и серебро обратилось в коня.

Распростился дурак с журавлем и повел коня домой, взвел на двор и прямо привел его к матери в избу, привел и дает ей строгий приказ:

—  Матушка! Не говори: «Стой!»—говори: «Но!» А сам тут же ушел на горох.

Мать была долго в раздумье: «Для чего говорил он мне такие слова? Дай сказку: «Стой!»—и сказала. Вот конь и рассыпался в серебро. У старухи глаза разгорелись; поспешно начала она собирать деньги в свою коробью, и как удовольствовалась — сказала: «Но!»

Меж тем дурак опять застал на своем горохе журавля, поймал его и грозил ему смертью. Но журавль сказал:

—  Не бей меня; я тебе гостинку дам,—и дал ему скатерть.

—  Вот как захочешь ты есть, скажи: «Развернись!»—а как поешь, сказки: «Свернись!»

Дурак тут же сделал опыт, сказал: «Развернись!» Скатерть развернулась. Он наелся-напился и говорит: «Свернись!» Скатерть свернулась.

Он взял ее и понес домой:

—  Вот смотри, матушка, не говори этой скатерти: «Развернись!»—а говори: «Свернись!»

А сам дурак опять пошел на горох. Мать и со скатертью сделала то же, что и с конем; Сказала: «Развернись!»—и начала гулять, есть и пить все, что было на скатерти; потом сказала: «Свернись!» Скатерть и свернулась.

Дурак опять поймал на горохе журавля, который дал ему в гостинец рожок и, поднимаясь от него кверху, сказал:

—  Дурак! Скажи: «Из рожка!»

Дурак, на свою беду, и сказал это самое слово; вдруг из рожка выскочили два молодца с дубинами и начали утюжить дурака, и до того утюжили, что он, бедный, с ног свалился. Журавль сверху закричал: «В рожок!»—и молодцы спрятались.

Вот дурак пришел к матери и говорит:

—  Матушка! Не говори: «Из рожка!»—а говори: «В рожок!»

Мать, как вышел дурак к соседям, заперла дверь на крючок и сказала: «Из рожка!» Сейчас выскочили два молодца с дубинами и начали утюжить старуху; она кричит во все горло.

Дурак услыхал крик, бежит со всех ног, прибег, хвать —дверь на крючке; он и закричал:

—  В рожок! В рожок!

Старуха, опомнившись от побоев, отперла дураку дверь.

Дурак взошел и сказал:

—  То-то, матушка! Я тебе сказывал—не говори так-то.

Вот дурак задумал задать пир и созывает господ и бояр. Только они собрались и поселись, дурак и приводит в избу коня и говорит:

—  Стой, добрый конь!

Конь рассыпался в серебро. Гости удивились и почали грабить себе деньги да прятать по карманам. Дурак сказал: «Но!» —и конь опять явился, только без хвоста.

Видит дурак, что время гостей потчевать, вынул скатерть и сказал:

—  Развернись!

Вдруг развернулась скатерть, и на ней всяких закусок и напитков наставлено великое множество. Гости начали пить, гулять и веселиться.

Как все удовольствовались, дурак сказал:

—  Свернись!

И скатерть свернулась.

Гости стали зевать и с насмешкой говорить:

—  Покажи нам, дурак, еще что-нибудь!

—  Изволь,— сказал дурак,—для вас можно!—и приносит рожок.

Гости прямо и закричали:

—  Из рожка!

Откуда ни взялись два молодца с дубинками, начали колотить их изо всей мочи и до того били, что гости принуждены были отдать украденные деньги, а сами разбежались.

А дурак с матерью, конем, скатертью и рожком стал жить, да поживать, да больше добра наживать.